Некоторые подробности организации посмертия.Часть срединная, безначальная, седьмая. "Сон, найденный между книжными полками, где вас нет".
Zomg_teh_drama в одном акте.
Бездействующие лица:
- Мы (в единственном числе)
- Пата (в множественном числе)
- Люстра на три лампы
- Глазное яблоко в стакане
- Глазированный сырок
(о последовательности бездействия мы предлагаем вам догадаться самим)
- Смею доложить, что ты – мудак, и я тебя презираю.
- Принято. Взаимно.
- Так вот, если тебя соблазняют оба глаза, открой ещё и третий, чтобы усугубить ситуацию.
- Сам мудак. Правый не работает.
- В курсе. А у меня – левый. И вообще не перебивай, блядь. Кстати, он (*подразумевается – третий глаз) не на лбу.
- Да, это нам известно. Он на темени, всегда обращён к небу.
- В ситуации поклонения, с искривлением шейного позвоночника, существо всё равно продолжает наблюдать Субъект, для керигматиков – Объект поклонения. Обрати внимание на то, что большая часть масок скрывает лобную кость. Третий глаз может видеть через косный, кожный, волосяной покровы, через головной убор, - кстати, влезь на кслегио.ру[*], - там про дырочки для инспирации всё есть. Азиаты кланяются не из одной вежливости – по инерции они подглядывают за собеседником третьим глазом. «Встать! Поклон!» - приказ школярам означает «Посмотрите и запомните своего учителя хорошенько». Но третий глаз ничего не может поделать с маской.
Когда ты смотришься в зеркало…
- Не узнал! Богатым буду!
- Не будешь, мы гарантируем это. И вообще не перебивай, блядь…
- Мы знаем, что ты сейчас скажешь. О кривом зеркале души – когда мы смотрим в собственные отражающие и отражающиеся глаза, мы видим муляж глаза и имитацию взгляда, и, соответственно – имитируем отражение, симулируем модус наблюдателя.
- Да, но…
- Принято. Взаимно.
- Так вот, если тебя соблазняют оба глаза, открой ещё и третий, чтобы усугубить ситуацию.
- Сам мудак. Правый не работает.
- В курсе. А у меня – левый. И вообще не перебивай, блядь. Кстати, он (*подразумевается – третий глаз) не на лбу.
- Да, это нам известно. Он на темени, всегда обращён к небу.
- В ситуации поклонения, с искривлением шейного позвоночника, существо всё равно продолжает наблюдать Субъект, для керигматиков – Объект поклонения. Обрати внимание на то, что большая часть масок скрывает лобную кость. Третий глаз может видеть через косный, кожный, волосяной покровы, через головной убор, - кстати, влезь на кслегио.ру[*], - там про дырочки для инспирации всё есть. Азиаты кланяются не из одной вежливости – по инерции они подглядывают за собеседником третьим глазом. «Встать! Поклон!» - приказ школярам означает «Посмотрите и запомните своего учителя хорошенько». Но третий глаз ничего не может поделать с маской.
Когда ты смотришься в зеркало…
- Не узнал! Богатым буду!
- Не будешь, мы гарантируем это. И вообще не перебивай, блядь…
- Мы знаем, что ты сейчас скажешь. О кривом зеркале души – когда мы смотрим в собственные отражающие и отражающиеся глаза, мы видим муляж глаза и имитацию взгляда, и, соответственно – имитируем отражение, симулируем модус наблюдателя.
- Да, но…
- Дано, - у отражения всегда больше ракурсов и оптик, чем у наблюдателя. Отражение почти всегда множественное, серийное, - если, конечно, при наблюдателе есть существо с тавтологическим функционалом, то есть присматривающий за присматривающимся…
- …не перебивай, блядь! Отражение трансгрессирует в множественности, - когда идентичность фиксируется и протоколируется оптикой. Мы видим одно и то же отражение, что и некий скрытый от нас «посюсторонний», быть может, давно уже отсутствующий. Таким образом, симулякр и симулирующий может занять его место, и смотреть «его» глазами.
- У меня нет глаз, я артефакт! Таких, как я, уже не осталось, нас сняли с производства! Но я – отражаюсь!
- Дура ты стеклянная, а не артефакт, - у тебя бокалы для ламп сменные, по двести рублей на рынке. Один мы уже раскокали стремянкой, так-то.
- …вопреки тому, что имитирующая пристальный или безразличный, «слепой» взгляд маска воображает, что может занять место, становясь началами репрезентативной серии, её оптику субординирует не её экзистенциальный статус, её ракурс, как реципиента и референта, но сигнификационный набор. Симулировать те, или иные наборы невозможно, это всегда предопределённый комплекс символов, жестов, мимики, и прочего всея. Симулякр всегда артикулирован серийной индексацией, причём, все вероятные, включительно гипостазированные, априорно исключённые экземпляры, одними считаемые бракованными, другими – превосходящими гомогенные, уже включены в серию. Достаточно представить себе печатную машинку, сочетание клавиши переключения верхнего регистра с клавишей «четыре» которой изображает не знак параграфа [“§”], но египетский «анк», чтобы понять, о чём мы тут толкуем.
Аналогичная ситуация – с трансгрессией… а-а, бляа-ать!
(пытается поймать лезвиями ножниц раскачивающийся подобно маятнику на nervus opticus глаз)
- Ножницы! Ножницы дай сюда, падла!
- …не перебивай, блядь! Отражение трансгрессирует в множественности, - когда идентичность фиксируется и протоколируется оптикой. Мы видим одно и то же отражение, что и некий скрытый от нас «посюсторонний», быть может, давно уже отсутствующий. Таким образом, симулякр и симулирующий может занять его место, и смотреть «его» глазами.
- У меня нет глаз, я артефакт! Таких, как я, уже не осталось, нас сняли с производства! Но я – отражаюсь!
- Дура ты стеклянная, а не артефакт, - у тебя бокалы для ламп сменные, по двести рублей на рынке. Один мы уже раскокали стремянкой, так-то.
- …вопреки тому, что имитирующая пристальный или безразличный, «слепой» взгляд маска воображает, что может занять место, становясь началами репрезентативной серии, её оптику субординирует не её экзистенциальный статус, её ракурс, как реципиента и референта, но сигнификационный набор. Симулировать те, или иные наборы невозможно, это всегда предопределённый комплекс символов, жестов, мимики, и прочего всея. Симулякр всегда артикулирован серийной индексацией, причём, все вероятные, включительно гипостазированные, априорно исключённые экземпляры, одними считаемые бракованными, другими – превосходящими гомогенные, уже включены в серию. Достаточно представить себе печатную машинку, сочетание клавиши переключения верхнего регистра с клавишей «четыре» которой изображает не знак параграфа [“§”], но египетский «анк», чтобы понять, о чём мы тут толкуем.
Аналогичная ситуация – с трансгрессией… а-а, бляа-ать!
(пытается поймать лезвиями ножниц раскачивающийся подобно маятнику на nervus opticus глаз)
- Ножницы! Ножницы дай сюда, падла!
(ловит руку, дёргающуюся со всеми прочими фрагментами тела, отсекает, бросает глазное яблоко в гранёный стакан)
- А что в стакане? Опять минералку с газом налил?
- Ёбнулся что ли? Метанол там, чистый, из аптеки по рецепту. Хотя, нет, ту литровую банку CH3OH из НИИ хирургии спиздили.
(берёт с полки «газовые» спички, чиркает о бок коробка, и…)
- Стоп ит, кóра! Если он обварится, я не смогу его съесть!
- Постановления съезда не понял. Ты же всё равно съешь не его, а то, что он собой представляет…
- …хотя, да, глаз-то не-мой[**]. На чём мы там остановились (пытается смотреть на монитор, но от боли зажмуривает все три глаза)
- На трансгрессии…
(подносит горящую спичку к поверхности содержимого стакана. В течении нескольких минут все, затаившись, молча слушают, как вопит и шипяще ругается то_что_было_глазом)
- …ответвление от парадигмальной детерминации, ошибки в алгоритме только для того и существуют, чтобы осуществлять имманентность. Иначе говоря, становиться нормированным для определённой референтной группы. В настоящее время категориальная оптимизация достигла абсолютного совершенства, что позволяет некоторым референтам провозглашать унификации превосходящими некоторые феноменологически понимаемые серии и сами оптики, вплоть до ригористского «едва ли не все». Если принять эту оптику, получится совсем невкусная антиномия: несовершенный мiр, объемлющий всё видимое и незримое – абсолют Предания, противопоставляется в зеркальной ретроспективе абсолютному совершенству Подлежащего.
Впрочем, да здравствует археомодернятина! Наша, русская парадигма все~приемлющая, она всеядная и неразборчивая, всё посеет, всё пожнёт, куда уж там этому их абсолюту с прописной, или даже с заглавной,..
- Шат-ап боф[***]. Реконфигурируем в аспекте регресса и дальнейшего ухудшения ситуации, - символ, указывающий сам на себя, автореферент, крайне условно трансгрессируют именно в ультимативного характера силу экспоненциальности. На самом же деле, - настолько сложно организованной и настолько давно учреждённой компоновки категорий, качеств и величин, что обнаружение первичной ошибки, суть причине всех последующих ошибок, невозможно. Это слишком напоминает гностическую экспликацию, чтобы быть простым совпадением – так называемое præclara[****] апеллирует как раз к тому, что и наречно косным человеческим языком как ab [от…] solute [букв. - свободно, беспрепятственно]. Абсолют, – производное от глагола absolvo, - «отделяю». Трансцендентальность знака корениться в его полиморфизме, некогда стесняемой, в том числе изнутри, а теперь под предлогом высшей необходимости сбегающего от этой «раскрепощённости» (solute).
В конечном итоге символ трансгрессирует только единожды, безо всякой тавтологии (трансгрессия трансгрессирующего и т.п.) когда означает, неким образом, ничего, допустим, это будет не поддающийся дешифровке иероглиф.
(подозрительно смотрят на булькающий стакан)
- А что в стакане? Опять минералку с газом налил?
- Ёбнулся что ли? Метанол там, чистый, из аптеки по рецепту. Хотя, нет, ту литровую банку CH3OH из НИИ хирургии спиздили.
(берёт с полки «газовые» спички, чиркает о бок коробка, и…)
- Стоп ит, кóра! Если он обварится, я не смогу его съесть!
- Постановления съезда не понял. Ты же всё равно съешь не его, а то, что он собой представляет…
- …хотя, да, глаз-то не-мой[**]. На чём мы там остановились (пытается смотреть на монитор, но от боли зажмуривает все три глаза)
- На трансгрессии…
(подносит горящую спичку к поверхности содержимого стакана. В течении нескольких минут все, затаившись, молча слушают, как вопит и шипяще ругается то_что_было_глазом)
- …ответвление от парадигмальной детерминации, ошибки в алгоритме только для того и существуют, чтобы осуществлять имманентность. Иначе говоря, становиться нормированным для определённой референтной группы. В настоящее время категориальная оптимизация достигла абсолютного совершенства, что позволяет некоторым референтам провозглашать унификации превосходящими некоторые феноменологически понимаемые серии и сами оптики, вплоть до ригористского «едва ли не все». Если принять эту оптику, получится совсем невкусная антиномия: несовершенный мiр, объемлющий всё видимое и незримое – абсолют Предания, противопоставляется в зеркальной ретроспективе абсолютному совершенству Подлежащего.
Впрочем, да здравствует археомодернятина! Наша, русская парадигма все~приемлющая, она всеядная и неразборчивая, всё посеет, всё пожнёт, куда уж там этому их абсолюту с прописной, или даже с заглавной,..
- Шат-ап боф[***]. Реконфигурируем в аспекте регресса и дальнейшего ухудшения ситуации, - символ, указывающий сам на себя, автореферент, крайне условно трансгрессируют именно в ультимативного характера силу экспоненциальности. На самом же деле, - настолько сложно организованной и настолько давно учреждённой компоновки категорий, качеств и величин, что обнаружение первичной ошибки, суть причине всех последующих ошибок, невозможно. Это слишком напоминает гностическую экспликацию, чтобы быть простым совпадением – так называемое præclara[****] апеллирует как раз к тому, что и наречно косным человеческим языком как ab [от…] solute [букв. - свободно, беспрепятственно]. Абсолют, – производное от глагола absolvo, - «отделяю». Трансцендентальность знака корениться в его полиморфизме, некогда стесняемой, в том числе изнутри, а теперь под предлогом высшей необходимости сбегающего от этой «раскрепощённости» (solute).
В конечном итоге символ трансгрессирует только единожды, безо всякой тавтологии (трансгрессия трансгрессирующего и т.п.) когда означает, неким образом, ничего, допустим, это будет не поддающийся дешифровке иероглиф.
(подозрительно смотрят на булькающий стакан)
- [ВНЕЗАПНО] Я – пессимист,
знаю, вечно
будет Витухновская жить на земле.
- Жэже закрой, да.
- Вспомнил тут, что Деррида был заворожен азиатской иероглификой, не поддающейся структурному демонтажу, от перестановки слагаемых [черт] там изменяется семантическая сумма.
- Завидно.
- В общем, пора итоги подвести, ты уже скоро проснёшься.
Мы все знаем, для чего в настоящие времена надо приколачивать маску к физиономии как подкову. Не только потому, что крепёжные детали большей гибкости и меньшей плотности не держат, хотя, да, - не держат. Маска не позволяет продолжить накопление сигнификационнного набора, особенно, если она настолько плотно прилегает к лицу, что срослась с ним; все неуклюжие, неудавшиеся имитации некой «настоящести» не смогут проникнуть вовне, что бы дать начала очередной дегенеративной серии.
- Здесь запиши аннотацию, - всех ныне живущих существ можно подразделить на класс злобных, раздражительных и циничных по природе, с коллективной физиономии которых маска спадает только когда их злобе и раздражительности позволяет проявится ДД; и тех, кто раздражителен, циничен и озлоблен в виду неудобства собственной маски.
- Всё прочее – луковая казуистика.
- А ты вообще молчи, булькалка.
- Кстати, оденься завтра по-теплее, не май месяц.
- Эй, не смей мной закусывать!
_____________________________________________________
[*] - Чтобы шлем выглядел симметричным, еще один ряд заклепок помещали на передней пластине хати, где они крепили железную полосу синодарэ, оканчивавшуюся внизу фигурно вырезанным наконечником, очень напоминающим европейскую геральдическую лилию. На простых шлемах единственная синодарэ выполнена из железа, на шлемах знати этих полос обычно три и они сделаны из позолоченной меди. Синодарэ хорошо сочетаются с блестящим, вырезанным в виде хризантемы или листов лотоса, медным кольцом тэкэн канамоно, которое окружает довольно широкое отверстие тэкэн на вершине шлема.
[**] – Спора нового глаза попадает в фораминарное отверстие medulla spinalis, и растёт в спинном мозге, постепенно поднимаясь к головному, цепляясь за «нервные корешки», что доставляет известной степени, умопомрачительной, боль. Если вы ощутили, что в вашем myelincephalon [medulla oblongata] завёлось «постороннее» тело органического происхождения, старайтесь не нервничать, не вопить истошно по ночам, распугивая безмятежно спящих без снов соседей. Лучше выпейте природных ноотропов, обезболевающего, препаратов, улучшающих ситуацию иммунной системы (иммунокорректоры — средства, которые нормализуют то или иное нарушенное звено иммунной системы - компоненты или субкомпоненты Т-клеточного иммунитета, В-клеточного иммунитета, фагоцитоза, комплемента. Таким образом, иммунокорректоры — это иммуномодуляторы “точечного” действия) и капните в устаревающий не по дням, а по часам глаз дексаметазоном. Иммунномодуляторы в данном случае нужны для того, чтобы выталкиваемый за пределы лицевой части черепа глаз не увлёк за собой фрагменты головного мозга, а инновация в организме не конфликтовала с вашим программным обеспечением. Это говорю вам я, буржуазных лженаук добрый доктор Менгеле, например.
[***] – искаж. «shut up, both!»
[****] – произносится с ударением на первый слог.
знаю, вечно
будет Витухновская жить на земле.
- Жэже закрой, да.
- Вспомнил тут, что Деррида был заворожен азиатской иероглификой, не поддающейся структурному демонтажу, от перестановки слагаемых [черт] там изменяется семантическая сумма.
- Завидно.
- В общем, пора итоги подвести, ты уже скоро проснёшься.
Мы все знаем, для чего в настоящие времена надо приколачивать маску к физиономии как подкову. Не только потому, что крепёжные детали большей гибкости и меньшей плотности не держат, хотя, да, - не держат. Маска не позволяет продолжить накопление сигнификационнного набора, особенно, если она настолько плотно прилегает к лицу, что срослась с ним; все неуклюжие, неудавшиеся имитации некой «настоящести» не смогут проникнуть вовне, что бы дать начала очередной дегенеративной серии.
- Здесь запиши аннотацию, - всех ныне живущих существ можно подразделить на класс злобных, раздражительных и циничных по природе, с коллективной физиономии которых маска спадает только когда их злобе и раздражительности позволяет проявится ДД; и тех, кто раздражителен, циничен и озлоблен в виду неудобства собственной маски.
- Всё прочее – луковая казуистика.
- А ты вообще молчи, булькалка.
- Кстати, оденься завтра по-теплее, не май месяц.
- Эй, не смей мной закусывать!
_____________________________________________________
[*] - Чтобы шлем выглядел симметричным, еще один ряд заклепок помещали на передней пластине хати, где они крепили железную полосу синодарэ, оканчивавшуюся внизу фигурно вырезанным наконечником, очень напоминающим европейскую геральдическую лилию. На простых шлемах единственная синодарэ выполнена из железа, на шлемах знати этих полос обычно три и они сделаны из позолоченной меди. Синодарэ хорошо сочетаются с блестящим, вырезанным в виде хризантемы или листов лотоса, медным кольцом тэкэн канамоно, которое окружает довольно широкое отверстие тэкэн на вершине шлема.
[**] – Спора нового глаза попадает в фораминарное отверстие medulla spinalis, и растёт в спинном мозге, постепенно поднимаясь к головному, цепляясь за «нервные корешки», что доставляет известной степени, умопомрачительной, боль. Если вы ощутили, что в вашем myelincephalon [medulla oblongata] завёлось «постороннее» тело органического происхождения, старайтесь не нервничать, не вопить истошно по ночам, распугивая безмятежно спящих без снов соседей. Лучше выпейте природных ноотропов, обезболевающего, препаратов, улучшающих ситуацию иммунной системы (иммунокорректоры — средства, которые нормализуют то или иное нарушенное звено иммунной системы - компоненты или субкомпоненты Т-клеточного иммунитета, В-клеточного иммунитета, фагоцитоза, комплемента. Таким образом, иммунокорректоры — это иммуномодуляторы “точечного” действия) и капните в устаревающий не по дням, а по часам глаз дексаметазоном. Иммунномодуляторы в данном случае нужны для того, чтобы выталкиваемый за пределы лицевой части черепа глаз не увлёк за собой фрагменты головного мозга, а инновация в организме не конфликтовала с вашим программным обеспечением. Это говорю вам я, буржуазных лженаук добрый доктор Менгеле, например.
[***] – искаж. «shut up, both!»
[****] – произносится с ударением на первый слог.
Приложение 為 痴人お 句読法:
Подобно тому, как в настоящее время цитация предшествует оригиналу, а целостному произведению - фрагмент, так и маска предшествует некому действительному, действующему лицу, и прорези на ней – глазам, что должны смотреть пристально или сквозь пальцы (которым предшествует перчатка и отпечатки в протоколе). Каждое существо предварительно опознаёт элементы сигнификации, становящейся залогом идентичности, и лишь затем, полагаясь на недоверие или верования, пробует опознать репродуктора и ретранслятора этих элементов.
Далее, в этот самый момент, когда происходит опознание, должно быть безразличным вероятность фрустрации, а также от-ношение к действующему или бездеятельному «лицу», видимость которого конструируется и конституируется апостериорно.
Если видимость, точнее, регламентированная кажимость, юридически заверена, её различие с маской приумножается, пропорционально объёму сигнификации: поэтому, всякий раз, когда мы сталкиваемся с поляризованной однозначностью, нам необходима не одна оптика, но сразу несколько.
Особенно это касается вопроса этики и морали, иными словами, благоприятствования и долженствования. Этот вопрос обостряется лишь в виду наличия неких «альтернатив», предлагаемых референтным группам, также поляризуемым в сферу «элитарного» и прочего превосходного, что является энтропийной тактикой и стратегией. Проще говоря, - подавляющее числом большинство не выберет зло, или благо, если они не соответствует эстетическим нормативам; дистанция между этическими категориями сокращается, в виду ультимативного требования времени:
Смысл существования современного человека, впрочем, как и индивида модерна, заключается в том, чтобы -
- Потреблять и становится употребимым (в пищу, например).
Sic, с некоторыми людьми мы общаемся лишь потому, что они поощряют своей внешностью наши латентные гастрономические перверсии [?], суть норму современной культуры (в которой всё – норма), по вполне очевидным причинам они же способны внушить нам садистические настроения.
Далее, многие желают быть необходимыми, или, по крайней мере, желанными: не имея собственных желаний, дивиду нечего транспонировать в сферу идентичности; в обратном порядке социализации – он лишь интроецирует, что и есть потребление под очевидным предлогом. Коммуникация и символический обмен легитимирует симметрию между поляризованными категориями.
Из чего мы делаем вывод, что так называемого зла должно быть как можно больше, - только таким методом можно компенсировать количественную асимметрию. Не осуществлённые желания порождают зло, но сдерживаемые, - как если бы разрастающийся, само-репродуцирующий фрактал был локализовано ущербен, и препятствует дальнейшей кристализации / репродукции. Или, если мы примем оптику "изнутри", свёртыванию количеств (кристалл, расстущий вовнутрь).
Возникновение из пустоты, из сдерживаемого и огранённого со всех сторон пространства «злых» духов, - итог, вос-соединённая в аспекте прæдестинации спектрального содержания этики и эстетики, не конфликтующих друг с другом.
Преимущественно, зло представлено в искусстве обездоленными мертвецами с согнанными с насиженных ареалов духами, субординирующие агрессию «онтологизированных симулякров» (вещь – симулякр бытия; ярость вещи – возвращенное бытие как гиперкомпенсация). Гораздо реже встречается топографически и генеалогически не артикулированное зло – таковы демоны категории «креационистский новодел», или уставшие от засилья экзистенциального мусора, надоедающего своим любопытством даже к тому, что руками не пощупать, мозгами на понять.
Вышеперечисленные категории, или ранги, в известном смысле олицетворяют собой этику и мораль превосходной “единичную человеческую” степени: первые жаждут достаточно банальной заботы [о симулякрах], систематического выполнения обязательств, сродни повседневной гигиене и вежливости в общественном транспорте. Они упрочняют категорический императив в миниатюре, вплоть до того, как накопление биологической массы потребует ре-информации [переоформления] в дисциплинарной перспективе.
Вторые, олицетворяя собой ультимативную силу предопределения, просто истребляют некоторых ближестоящих и отдалённых; задобрить их ситуативным проявлением пиетета или избежать столкновения с ними в принципе невозможно.
Сомнительна также возможность символического обмена, суть «подставы» кого бы то ни было в качестве эквивалента ничто-жаемого; проклятье всегда поражает и «жертву-референта» и «инициатора».
К удовольствию и удовлетворению инстинкта самосохранения многих явленность демона, случай исключительный и экстраординарный, в том числе явленность мстительного духа, интроецируемого, как эссенция порока и озлобленности. То, что эти интенции и эмоции преобладают, позволяют только и только – симуляцию, единственно доступный метод ре-информирования современного человека. Срастание маски и лица, правильное окружение себя симулякрами бытия, - бесхитростная тактика защиты.
От опознания, в том числе аутоидентификации, от ярости вещей, уставших от безучастности в судьбах мiра и беспрекословному повиновению; демонизм современной модификации суть смещение и смешения ранее консистентных точек опоры, отталкивания, одним словом, координат.
Единоначалия или поливариантных начал мы уже не можем обнаружить, - первичный нарратив, повествование о той же демонологии, доступен только в сокращённый до произвольной эпитомы форме и трижды искажен переводом.
Первое искажение – семантическое:
Есть две диаметрально противоположные оптики.
- Демоны так долго сожительствовали и уживались с людьми, что многие роды их стали внешне идентичны человеку. Сродни антропоморфизму античных божеств, опознанию которых человек обязан атрибуции, - каждая Вещь указывает на превосходство в иерархии, этим знакам-указаниям человек подражает, и представляет созидателей, точнее, оформителей их, подобными себе.
- Демоны изначально были в большей или меньшей степени антропоморфными существами, в конечном итоге, в целях достижения большей эффективности по-творствованию экзистенциальному абстрактному злу, завоевали тело человека. Сродни – Первоархонт прежде человека, по своему образу и подобию создал силы, власти и престолы, ангелическую иерархию.
Таксономии, образованные двумя оптиками, противопоставлены друг другу, что представляет их отражениями в зеркале; человек же поставлен перед наисложнейшим выбором, какой полюс считать феноменальным, и какой ноуменальным. Симуляция, в свою очередь, изымает из «зеркала» амальгаму, таким образом, оставляя видимым только одну из сторон, скрывая вторую за эфемерной идентичностью.
Второе искажение – синтаксическое:
От перемены место слагаемых, в данном случае, оптик, существенно изменяется сумма, - та, что образуется из множества оптик, с ограниченным доступом цитации и симуляции. Мы можем назвать ограничение, телеологическую детерминацию наблюдателя «зонами дисконнекции», - потому что коммуникация с иноматериальными, трансперсональными [с префиксом “суб-”] сущностями во многом, если не во всём, уж зависит от внешних технических условий.
In specie, фундаментальные концепты традиции, такие, как мантика и демонолатрия, теряют былое значение [значимость] в виду общей экономии; накопление биологических масс привело к невосполнимости единичными актами, каковыми являются составление натальных карт или инвокация демонов, требования «занятости» определённого топоса существами и сущностями.
Третье, последнее, искажение, - геополитическое / этнокультурное:
В настоящие времена те, или иные теории, практики, импровизации, будто бы существуют для того, чтобы теоретики, практиканты и импровизаторы чувствовали себя вольготно sub specie парадигмы. Можно провозглашать себя синтоистом, даже если этническая идентичность не позволяет, - симуляция адаптирует миросозерцание, согласно оптическим закономерностям.
Аннотация: если мы видим духа, внешне подобного иллюстрации, это означат, что наша оптика артикулирована мастерством художника, а не императивной манифестационистской «кажимостью». Но таковая закономерность не диахроническая, и не распространённая повсеместно, - sic, знакомые с трупным амбре и смрадом гниения безукоризненно определяют и различают его источник, - динамический или статический. Естественный вывод, что «преследующий» скверный запах знаменует собой предпоследние дни [часы, минуты, мгновения, предшествующие перерождению] и опасность в частности для чувствительного к запахам.
То же касается эстетических приоритетов, - разнообразные смертоносные, смертельно опасные существа желают до последнего не раскрывать свою подлинную отвращаю сущность, являя собой персонификацию соблазна. Бакенэко, кицунэ или юкки-онна воплощают собой желание, - то, в чём нуждаются потерявшие или не доверяющие своему эстетическому вкусу (или безвкусице) и переадресовывающие потому свои предпочтения коллективному бессознательному. Воплощённому в поп-культуре, в том числе.
Нет ничего странного в том, что ранее изживавшие человека повсюду, где могли застигнуть, существа ныне идут на разнообразные уступки и готовы сотрудничать даже с недостойными их; как ни им знать, что человек симулирующий исполняет их функционал «сам», беззастенчиво скрываясь за их личинами.
И, к вопросу о цитации:
Далее, в этот самый момент, когда происходит опознание, должно быть безразличным вероятность фрустрации, а также от-ношение к действующему или бездеятельному «лицу», видимость которого конструируется и конституируется апостериорно.
Если видимость, точнее, регламентированная кажимость, юридически заверена, её различие с маской приумножается, пропорционально объёму сигнификации: поэтому, всякий раз, когда мы сталкиваемся с поляризованной однозначностью, нам необходима не одна оптика, но сразу несколько.
Особенно это касается вопроса этики и морали, иными словами, благоприятствования и долженствования. Этот вопрос обостряется лишь в виду наличия неких «альтернатив», предлагаемых референтным группам, также поляризуемым в сферу «элитарного» и прочего превосходного, что является энтропийной тактикой и стратегией. Проще говоря, - подавляющее числом большинство не выберет зло, или благо, если они не соответствует эстетическим нормативам; дистанция между этическими категориями сокращается, в виду ультимативного требования времени:
Смысл существования современного человека, впрочем, как и индивида модерна, заключается в том, чтобы -
- Потреблять и становится употребимым (в пищу, например).
Sic, с некоторыми людьми мы общаемся лишь потому, что они поощряют своей внешностью наши латентные гастрономические перверсии [?], суть норму современной культуры (в которой всё – норма), по вполне очевидным причинам они же способны внушить нам садистические настроения.
Далее, многие желают быть необходимыми, или, по крайней мере, желанными: не имея собственных желаний, дивиду нечего транспонировать в сферу идентичности; в обратном порядке социализации – он лишь интроецирует, что и есть потребление под очевидным предлогом. Коммуникация и символический обмен легитимирует симметрию между поляризованными категориями.
Из чего мы делаем вывод, что так называемого зла должно быть как можно больше, - только таким методом можно компенсировать количественную асимметрию. Не осуществлённые желания порождают зло, но сдерживаемые, - как если бы разрастающийся, само-репродуцирующий фрактал был локализовано ущербен, и препятствует дальнейшей кристализации / репродукции. Или, если мы примем оптику "изнутри", свёртыванию количеств (кристалл, расстущий вовнутрь).
Возникновение из пустоты, из сдерживаемого и огранённого со всех сторон пространства «злых» духов, - итог, вос-соединённая в аспекте прæдестинации спектрального содержания этики и эстетики, не конфликтующих друг с другом.
Преимущественно, зло представлено в искусстве обездоленными мертвецами с согнанными с насиженных ареалов духами, субординирующие агрессию «онтологизированных симулякров» (вещь – симулякр бытия; ярость вещи – возвращенное бытие как гиперкомпенсация). Гораздо реже встречается топографически и генеалогически не артикулированное зло – таковы демоны категории «креационистский новодел», или уставшие от засилья экзистенциального мусора, надоедающего своим любопытством даже к тому, что руками не пощупать, мозгами на понять.
Вышеперечисленные категории, или ранги, в известном смысле олицетворяют собой этику и мораль превосходной “единичную человеческую” степени: первые жаждут достаточно банальной заботы [о симулякрах], систематического выполнения обязательств, сродни повседневной гигиене и вежливости в общественном транспорте. Они упрочняют категорический императив в миниатюре, вплоть до того, как накопление биологической массы потребует ре-информации [переоформления] в дисциплинарной перспективе.
Вторые, олицетворяя собой ультимативную силу предопределения, просто истребляют некоторых ближестоящих и отдалённых; задобрить их ситуативным проявлением пиетета или избежать столкновения с ними в принципе невозможно.
Сомнительна также возможность символического обмена, суть «подставы» кого бы то ни было в качестве эквивалента ничто-жаемого; проклятье всегда поражает и «жертву-референта» и «инициатора».
К удовольствию и удовлетворению инстинкта самосохранения многих явленность демона, случай исключительный и экстраординарный, в том числе явленность мстительного духа, интроецируемого, как эссенция порока и озлобленности. То, что эти интенции и эмоции преобладают, позволяют только и только – симуляцию, единственно доступный метод ре-информирования современного человека. Срастание маски и лица, правильное окружение себя симулякрами бытия, - бесхитростная тактика защиты.
От опознания, в том числе аутоидентификации, от ярости вещей, уставших от безучастности в судьбах мiра и беспрекословному повиновению; демонизм современной модификации суть смещение и смешения ранее консистентных точек опоры, отталкивания, одним словом, координат.
Единоначалия или поливариантных начал мы уже не можем обнаружить, - первичный нарратив, повествование о той же демонологии, доступен только в сокращённый до произвольной эпитомы форме и трижды искажен переводом.
Первое искажение – семантическое:
Есть две диаметрально противоположные оптики.
- Демоны так долго сожительствовали и уживались с людьми, что многие роды их стали внешне идентичны человеку. Сродни антропоморфизму античных божеств, опознанию которых человек обязан атрибуции, - каждая Вещь указывает на превосходство в иерархии, этим знакам-указаниям человек подражает, и представляет созидателей, точнее, оформителей их, подобными себе.
- Демоны изначально были в большей или меньшей степени антропоморфными существами, в конечном итоге, в целях достижения большей эффективности по-творствованию экзистенциальному абстрактному злу, завоевали тело человека. Сродни – Первоархонт прежде человека, по своему образу и подобию создал силы, власти и престолы, ангелическую иерархию.
Таксономии, образованные двумя оптиками, противопоставлены друг другу, что представляет их отражениями в зеркале; человек же поставлен перед наисложнейшим выбором, какой полюс считать феноменальным, и какой ноуменальным. Симуляция, в свою очередь, изымает из «зеркала» амальгаму, таким образом, оставляя видимым только одну из сторон, скрывая вторую за эфемерной идентичностью.
Второе искажение – синтаксическое:
От перемены место слагаемых, в данном случае, оптик, существенно изменяется сумма, - та, что образуется из множества оптик, с ограниченным доступом цитации и симуляции. Мы можем назвать ограничение, телеологическую детерминацию наблюдателя «зонами дисконнекции», - потому что коммуникация с иноматериальными, трансперсональными [с префиксом “суб-”] сущностями во многом, если не во всём, уж зависит от внешних технических условий.
In specie, фундаментальные концепты традиции, такие, как мантика и демонолатрия, теряют былое значение [значимость] в виду общей экономии; накопление биологических масс привело к невосполнимости единичными актами, каковыми являются составление натальных карт или инвокация демонов, требования «занятости» определённого топоса существами и сущностями.
Третье, последнее, искажение, - геополитическое / этнокультурное:
В настоящие времена те, или иные теории, практики, импровизации, будто бы существуют для того, чтобы теоретики, практиканты и импровизаторы чувствовали себя вольготно sub specie парадигмы. Можно провозглашать себя синтоистом, даже если этническая идентичность не позволяет, - симуляция адаптирует миросозерцание, согласно оптическим закономерностям.
Аннотация: если мы видим духа, внешне подобного иллюстрации, это означат, что наша оптика артикулирована мастерством художника, а не императивной манифестационистской «кажимостью». Но таковая закономерность не диахроническая, и не распространённая повсеместно, - sic, знакомые с трупным амбре и смрадом гниения безукоризненно определяют и различают его источник, - динамический или статический. Естественный вывод, что «преследующий» скверный запах знаменует собой предпоследние дни [часы, минуты, мгновения, предшествующие перерождению] и опасность в частности для чувствительного к запахам.
То же касается эстетических приоритетов, - разнообразные смертоносные, смертельно опасные существа желают до последнего не раскрывать свою подлинную отвращаю сущность, являя собой персонификацию соблазна. Бакенэко, кицунэ или юкки-онна воплощают собой желание, - то, в чём нуждаются потерявшие или не доверяющие своему эстетическому вкусу (или безвкусице) и переадресовывающие потому свои предпочтения коллективному бессознательному. Воплощённому в поп-культуре, в том числе.
Нет ничего странного в том, что ранее изживавшие человека повсюду, где могли застигнуть, существа ныне идут на разнообразные уступки и готовы сотрудничать даже с недостойными их; как ни им знать, что человек симулирующий исполняет их функционал «сам», беззастенчиво скрываясь за их личинами.
И, к вопросу о цитации:
Аз есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает бытие своея за симуляцию.
Постструктуралист же, не пастырь, которому симулякры вне компетенции, видит вторжение смыслов, и оставляет симулякры, и бежит [не]бытия; и [не]бытие расхищает симулякры, и разгоняет их.
А постструктуралист бежит, потому что наемник, и нерадит о брошенных им.
Аз пастырь добрый; и знаю моих, и мои узнают меня.
Как Отец знает меня, лгущего, так и я знаю Отца всех Лжей; и жизнь мою полагаю за фабрикаты свои.
Есть у меня и другие симулякры, которые не от сей серии, не от сего конвейера, и с теми надлежит мне установить коннект: и они услышат безмолвие моё, и будет одно стадо и один Пастырь.
CHRTS Invec. X: 11-16
Сообщения
Комментариев нет:
Отправить комментарий