'Eνταῦθα πολλης φυλακῆς ἔργον

Начну с самого неинтересного, то есть, с ἐπινύκτια ξύμφορον. Ноктюрн заинтересован в дискретной топике, в пространствах, дробимых под собственные нужды. Раз мы начали говорить о Дионисе, уместна аналогия с пасекой. Она должна быть на лугу, где разнообразных лютиков~фиалок, а также кормового клевера достаточно. Не имеет смысла содержать один улей по принципу «каждый в своём уголке», - пчёлы редко путают улья, но им нужен сравнительно большой ареал, причём, хорошо освещённый. Почва истощается даже при усердных мелиорационных работах, растения перестают цвести, остаётся одна сорная пожухлая трава, - пасека или угасает, или переносится на другой луг. Если он слишком далеко, с ним кочует всё поселение, зависимое не только от мёда, - истощение одного луга знаменует собой дефицит прочих ресурсов.

Ноктюрн образуется там, где «теснота» мелких племён не способствовала столкновению хозяйственных интересов, и в оседлой жизни, и в кочевой. Диурн же возрос на базисе «большому народу – больше пространства». Даже если количественно народ как раз невелик, зато на одного охотника приходятся необъятные угодья. Рано или поздно, но – неизменно, «господин неба и земли» сталкивался или с инородным, иным, или подобием себе, - тоже враждебным.
Наталкиваясь на другие, оседлые или также кочующие племена, «ноктюрнальные поселенцы» сперва пробуют ужиться мирно, - порой давши себя «завоевать», с недалёкой перспективой «разложения» оккупантов изнутри. Так напр., китайцы «переваривали» монголов, каковые все были тэнгрианами, то есть исповедали солярный культ и кочевали под началом Неба-Отца. А вот скифы, как позже – «не христианизованные» славяне, вступали в конфликт под явной угрозой потери идентичности, не находя у врага ничего «своего», никаких общих интересов, или, скажем так, - «достойного снисхождения». В истории татаро-монгольского ига диурнические тенденции уже сцеплены с ноктюрнальными, что позволило русской культуре и государственности чередовать ассимиляционные периоды, впитывая «панмонголизм» и «периоды ксенофобии» с борьбой за автаркию, которая одним была остро необходима, а другие могли обойтись без неё.

Немного опережая последовательность изложения: что есть пролегомены монотеоса? Это не только прямое следствие креационизма, сотворившего из ничто, даже не из самоё себя и потому не нуждающегося в приумножении сущностей-функционалов. Начала монотеоса в механизме теологической компенсаторики, который ныне называют «дистрибутивными моделями культур». Причём заимствование происходит в прикладной области религии, - sic, многие неоплатоники, что из Рима, что из Константинополя, что из Александрии, принимали христианство и даже церковный сан потому, что христианские доктрины в момент сняли большую часть диалектических проблем, силлогизмы и апории отмирающих эллинских и других политеистических культов. Решать задачи и так уже без пары лет трупа почти никто не намеревался; были, тем не менее, попытки реанимировать перестающий конвульсировать «корпус», - чем занимался Ямвлих Халкидский, но подобные “Египетским мистериям” труды проходили практически незамеченными.

'Eν δ΄ ἐστὴν ἡμῖν ἀργόν

Раздел # раз: строгий режим бессознательного, пожизненно.

§ 1. Есть два «режима» бессознательного, которые задают параметры, характер, принципы и ритм (а также темп) культурной и социальной динамики. Мы не станем особо пояснять, в чём различие между Диурном и Ноктюрном, - подразумевая, что тут все читали “Социологию воображения” или материалы сайта консерватизм.орг, слушали лекции и вообще молодцы; если вы этого не делали, не читали и не слушали, закройте эту вкладку браузера и вообще выйдите вон, мягко говоря.

Остальные могут остаться и узнать вот что: задолго до классификации мифов, с точными определениями их социологического значения, стало очевидным, что “мифемы”, частицы мифа по Леви-Строссу, дневного, диурнического мифа, интенсивны; мифемы ноктюрна, полярно противоположно тому – экстенсивны. «Фотоны», как можно назвать элементы диурна, проникают в область «ночи» массированным потоком, - так солнце заполняет своим светом “всё”; остаются только укромные «тёмные углы», где может притаится, как бы в засаде, “примордиальная тьма”. См. рис. 1. В ту же схему можно включить множество дихотомий или бинарных оппозиций – небесное и земное (хтоническое), сухое и влажное, мужское и женское, натуралов и гомосеков, τέχνη и φύσις [искусственное и природное], Аполлона и Диониса, Логос и Мифос, и так далее.
Ответим на сопутствующий просмотру схемы вопрос: на кой ляд диурну «низвергаться» в стихию ноктюрна, а ноктюрну, обратно тому, подползать к вершине? Дело, разумеется, не в территориальной принадлежности, - то, что вы видите на схеме, можно затолкать в периметр крохотного посёлка или мегаполиса, в государственные масштабы и в малую группу существ.
В большинстве ситуаций, описываемых мифом, диурн следует постуральному рефлексу [рефлексу вставания = "вытягивания" во весь рост, подъёму до незримых пределов], - к чему можно отнести и сооружение вертикали, ни основания, ни вершины которой не видно. Для диурнического героя в порядке вещей «тяжко спуститься» [пример Тесея в лабиринте] и «легко взлететь» [когда Минотавр успешно выпилен]. Ноктюрн же поступает так – каждому Тесею по Минотавру, всякому Персею по Горгоне, и о сознательной, целенаправленной мести ему нечем думать. Он проникает, вползает [см. миф о Геракле, удушившем двух подосланных Герой аспидов в младенчестве] в диурн просто потому, что героические интервенты выдавливают его по каплям, по крошечкам. А то и вовсе, как нам сообщает миф об Аргонавтах – толпой нагрянули в Колхиду, кинули Ээта с его драконозубыми опричниками, вместе с сакральным похитив живой очаг ноктюрна – племянницу Кирки [Цирцеи], за что были Наказаны™.