В процессе исследования Архива Mega Zefal News ознакомились с содержанием в императивном порядке необходимых каждому Родителю тезисов о воспитании нечеловека Егория Простоспичкина. В итоге обнаружили в собственной биографии частичное соответствие Кодексу Воспитания, что мы решили запротоколировать не для самовосхваления, но для того, чтобы не запамятовать в процессе многочисленных бесполезных поступков[*] то немыслимо трудное, потому что прекрасное и потому что редчайшее, что преисполненно высшего смысла.
Никого не должно интересовать, и не быть желанным интересом, что я родился в день Старшего Аркана Таро 1983-го года (по инобытийному календарю). Некоторые источники полагают, что ровно через шестьсот лет после Франсуа Рабле.
Когда мне исполнился один год с неким незначительным временным отростком, я произнёс своё первое слово: о, оно было дегенеративным, это слово, оно гласило ЗАПРЕТ, оно означало «Нельзя!», потому как doppelganger мой, Ка и субординатор, обучал меня обращаться с самими опасными предметами, в том числе книгами, в том числе холодным оружием, сродни кухонным ножам и отвёрткам, в том числе половыми органами. Первое слово звучало как «нинзя», и через несколько, не более пяти, лет, я узнал, что оно означает на благородном Лунном Языке наёмных убийц. Между тем, как Родина наша осваивала диковинный западоидный диалект, со всеми их рэкетами и приватизациями.
Первые сказки мне прочёл обыкновенный советский телевизор: им по вечерам транслировались антропоморфные твари и стыдливый сублимированный эротизм. Золушка, этот символ лунопоклоннической квинты с завуалированными намёками на масонов в оригинале, и с комплексом «юкстов» в советской мультипликационной экранизации. Мне оставалось лишь побыстрее научиться читать самому, и первой самостоятельно прочитанной книгой была «Легенда о Тиле Уленшпигеле» в ублюдочном пересказе Шарля де Костера [Charles de Coster. La legende et les aventures heroiques, joyeuses et glorieuses d'Ulenspiegel et de Lamme Goedzak] и переводе с фр. - Н.Любимова [М., "Художественная литература", 1983], как бы ненароком «для детей».
Кстати, советская экранизация по сценарию и под режиссюрой Александра Алова и Владимира Наумова оказалась ближе визуально-ассоциативным рядом с традионным городским фольклором Нидерландов, чем перевод.
Далее были:
1.Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля, некогда сочиненная магистром Алькофрибасом Назье, извлекателем квинтэссенции, книга, полная пантагрюэлизма, почему-то, в переводе и адаптации для детей в модификации «»обыкновенные советские» Ник. Заболоцкого, с иллюстрациями Густава Доре (не ждали, что будут гравюры и эстампы Жоффре Тори, Жана Гужона, Этьена Делольна), потому как более тщательный перевод был напичкан юкстами ещё плотнее, не говорю уже о том, что скомпилировал пять книг оригинала в три, и Панург был какими-то кощунственными операциями втиснут в войну Грангузье и Гаргантюа с Пикроколем.
Зато фундированный юкстом перевод был во многом «созвучен» переводу «Языка птиц» Грассе д'Орсе и франко-эллинизму:
Дай Бог, чтоб каждому была столь же доподлинно известна его родословная от Ноева ковчега и до наших дней! Я полагаю, что многие из нынешних императоров, королей, герцогов, князей и пап произошли от каких-нибудь мелких торговцев реликвиями или же корзинщиков и, наоборот, немало жалких и убогих побирушек из богаделен являются прямыми потомками великих королей и императоров, — достаточно вспомнить, как поразительно быстро сменили
ассириян — мидяне,
мидян — персы,
персов — македоняне,
македонян — римляне,
римлян — греки,
греков — французы.
2.Упомянутые же адаптации мифов и сказок Н.Куна и А.Афанасина. И много «Уральских сказов» о хтонических Богах Бажова.
3.Джонатан Свифт, «Путешествия в некоторые отдалённые страны света Лемуэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей».
4.Р.Киплинг, атлантист, мондиалист, вызвавший очевидное и устойчивое отвращение своей откровенной «литературщиной».
5.Эпос лже-гексаметром, неуклюжим шестистопным дактилем, который, по идее, должен быть шестистопным дактилическим каталектическим стихом.
6.Дегенеративные энциклопедисты, вроде Вольтера, Дидро, к счастью, не дошедшие до «руссоизма» и «сен-симонизма».
Были ещё ОБЭРИУ'ты, прежде всего, Хармс, и разнообразные антологии т.к. «народной» и «гражданской» (в понимании современных издателей) поэзии. Две трети этого каталога должны быть ликвидированы, когда мы приступим к осуществлению проекта.
К моему счастью в моей комнате скоро оказались практически все представляющие мало-мальскую ценность книги, и ни одной — представляющую дегенеративную художественную литературу. В частности, никогда не было Толстого, Тургенева и Чехова, впрочем, нет, одна книжка Тургенева всё-таки оказалась, это была «Новь», как и «Что делать?» Чернышевского и «Бесы» Достоевского заинтересовавшая лишь алгоритмом контринициации, неизбежно приводящему центральных персонажей к пиздецу.
Остальные сочинения т.н. школьной проограммы ни малейшей симпатии не вызвали.
Все мои игрушки были одушевлены: предпочтительнее всего были металлические модели военной техники, тяжёлые, холодящие ладонь, их было тяжело сломать, они испытывали большие нагрузки. В них не было ничего человеческого, - «солдатики» и прочая живность, суя по всему, производилась с многими злоупотреблениями антропологических дискурсов, оттого они становились боязливыми и болезненными, особенно, импортные, исполненные целиком из пёстрой пластмассы, что особенно раздражало — достаточно было несильного нажатия пальцев, чтобы из этой игрушки навсегда был изгнан её «дух».
Плюшевые, набитые ватой или поролоном существа не понравились с первого взгляда: они оставались безвольными что в магазине, что будучи распакованными дома.
В стенном шкафу моей комнаты до сих пор копошится в ворохе тряпья домовая, напоминающая внешне то существо, что в дальневосточной мифологии и кинематографе называется Рокуроккуби — женщина-с-длинной-шеей, чья природа наилучшим образом представлена в эпизоде похищения «Yokai daisenso» Такёши Миике. Правда, габаритами она была значительно меньше.
Так как в современных лампах нет больше масла, до которого Рокуроккуби охочи, она ограничивалась тем, что ВНЕЗАПНО отключала свет во всей квартире, между тем, как во всех соседних отключался с строго очерёдности — по чётным этажам (мы жили на пятом, нечётном).
До тринадцати лет ангелы авраамитской иерархии беспокоили меня стуком в окно по ночам. Я никогда не открывал им, за это был наказан к двадцати — сейчас они стучатся прямо в черепную коробку.
У нас не было секретарши. Мы пишем от руки вместе и печатаем врозь.
Когда нам обоим исполниться по тридцать шесть лет, здесь и там, - возможно, мы попробуем осуществить проект рождения и воспитания Радикального Субъекта, - в зависимости от итогов анализов генетического материала. Нисколько не отрицая ответственности за вероятную неудачу, особенно, за косвенное проецирование своего биологического ничтожества на будущего РС, мы, всё же уповаем на исправление ситуации. Преодолевший и превзошедший во всём, привнесёт в существование этого биологического тела, печатающего в данный момент эти строки, крупицу смысла. Ради такового мы стараемся в меру возможностей исправить дикцию, чтобы не испортить всё дело недоброкачественной речью, особенно, когда дело касается инвокации.
Остаётся ответить, почему именно к тридцати шести годам. Во-первых, потому что 3 и 6 дают в сумме 9, число, содержащее в себе все остальные числа, а во вторых, к этому времени мы уже будем готовы во всех смыслах к τόν σπληνα έκβαλείν.
Никого не должно интересовать, и не быть желанным интересом, что я родился в день Старшего Аркана Таро 1983-го года (по инобытийному календарю). Некоторые источники полагают, что ровно через шестьсот лет после Франсуа Рабле.
Когда мне исполнился один год с неким незначительным временным отростком, я произнёс своё первое слово: о, оно было дегенеративным, это слово, оно гласило ЗАПРЕТ, оно означало «Нельзя!», потому как doppelganger мой, Ка и субординатор, обучал меня обращаться с самими опасными предметами, в том числе книгами, в том числе холодным оружием, сродни кухонным ножам и отвёрткам, в том числе половыми органами. Первое слово звучало как «нинзя», и через несколько, не более пяти, лет, я узнал, что оно означает на благородном Лунном Языке наёмных убийц. Между тем, как Родина наша осваивала диковинный западоидный диалект, со всеми их рэкетами и приватизациями.
Первые сказки мне прочёл обыкновенный советский телевизор: им по вечерам транслировались антропоморфные твари и стыдливый сублимированный эротизм. Золушка, этот символ лунопоклоннической квинты с завуалированными намёками на масонов в оригинале, и с комплексом «юкстов» в советской мультипликационной экранизации. Мне оставалось лишь побыстрее научиться читать самому, и первой самостоятельно прочитанной книгой была «Легенда о Тиле Уленшпигеле» в ублюдочном пересказе Шарля де Костера [Charles de Coster. La legende et les aventures heroiques, joyeuses et glorieuses d'Ulenspiegel et de Lamme Goedzak] и переводе с фр. - Н.Любимова [М., "Художественная литература", 1983], как бы ненароком «для детей».
Кстати, советская экранизация по сценарию и под режиссюрой Александра Алова и Владимира Наумова оказалась ближе визуально-ассоциативным рядом с традионным городским фольклором Нидерландов, чем перевод.
Далее были:
1.Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля, некогда сочиненная магистром Алькофрибасом Назье, извлекателем квинтэссенции, книга, полная пантагрюэлизма, почему-то, в переводе и адаптации для детей в модификации «»обыкновенные советские» Ник. Заболоцкого, с иллюстрациями Густава Доре (не ждали, что будут гравюры и эстампы Жоффре Тори, Жана Гужона, Этьена Делольна), потому как более тщательный перевод был напичкан юкстами ещё плотнее, не говорю уже о том, что скомпилировал пять книг оригинала в три, и Панург был какими-то кощунственными операциями втиснут в войну Грангузье и Гаргантюа с Пикроколем.
Зато фундированный юкстом перевод был во многом «созвучен» переводу «Языка птиц» Грассе д'Орсе и франко-эллинизму:
Дай Бог, чтоб каждому была столь же доподлинно известна его родословная от Ноева ковчега и до наших дней! Я полагаю, что многие из нынешних императоров, королей, герцогов, князей и пап произошли от каких-нибудь мелких торговцев реликвиями или же корзинщиков и, наоборот, немало жалких и убогих побирушек из богаделен являются прямыми потомками великих королей и императоров, — достаточно вспомнить, как поразительно быстро сменили
ассириян — мидяне,
мидян — персы,
персов — македоняне,
македонян — римляне,
римлян — греки,
греков — французы.
2.Упомянутые же адаптации мифов и сказок Н.Куна и А.Афанасина. И много «Уральских сказов» о хтонических Богах Бажова.
3.Джонатан Свифт, «Путешествия в некоторые отдалённые страны света Лемуэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей».
4.Р.Киплинг, атлантист, мондиалист, вызвавший очевидное и устойчивое отвращение своей откровенной «литературщиной».
5.Эпос лже-гексаметром, неуклюжим шестистопным дактилем, который, по идее, должен быть шестистопным дактилическим каталектическим стихом.
6.Дегенеративные энциклопедисты, вроде Вольтера, Дидро, к счастью, не дошедшие до «руссоизма» и «сен-симонизма».
Были ещё ОБЭРИУ'ты, прежде всего, Хармс, и разнообразные антологии т.к. «народной» и «гражданской» (в понимании современных издателей) поэзии. Две трети этого каталога должны быть ликвидированы, когда мы приступим к осуществлению проекта.
К моему счастью в моей комнате скоро оказались практически все представляющие мало-мальскую ценность книги, и ни одной — представляющую дегенеративную художественную литературу. В частности, никогда не было Толстого, Тургенева и Чехова, впрочем, нет, одна книжка Тургенева всё-таки оказалась, это была «Новь», как и «Что делать?» Чернышевского и «Бесы» Достоевского заинтересовавшая лишь алгоритмом контринициации, неизбежно приводящему центральных персонажей к пиздецу.
Остальные сочинения т.н. школьной проограммы ни малейшей симпатии не вызвали.
Все мои игрушки были одушевлены: предпочтительнее всего были металлические модели военной техники, тяжёлые, холодящие ладонь, их было тяжело сломать, они испытывали большие нагрузки. В них не было ничего человеческого, - «солдатики» и прочая живность, суя по всему, производилась с многими злоупотреблениями антропологических дискурсов, оттого они становились боязливыми и болезненными, особенно, импортные, исполненные целиком из пёстрой пластмассы, что особенно раздражало — достаточно было несильного нажатия пальцев, чтобы из этой игрушки навсегда был изгнан её «дух».
Плюшевые, набитые ватой или поролоном существа не понравились с первого взгляда: они оставались безвольными что в магазине, что будучи распакованными дома.
В стенном шкафу моей комнаты до сих пор копошится в ворохе тряпья домовая, напоминающая внешне то существо, что в дальневосточной мифологии и кинематографе называется Рокуроккуби — женщина-с-длинной-шеей, чья природа наилучшим образом представлена в эпизоде похищения «Yokai daisenso» Такёши Миике. Правда, габаритами она была значительно меньше.
Так как в современных лампах нет больше масла, до которого Рокуроккуби охочи, она ограничивалась тем, что ВНЕЗАПНО отключала свет во всей квартире, между тем, как во всех соседних отключался с строго очерёдности — по чётным этажам (мы жили на пятом, нечётном).
До тринадцати лет ангелы авраамитской иерархии беспокоили меня стуком в окно по ночам. Я никогда не открывал им, за это был наказан к двадцати — сейчас они стучатся прямо в черепную коробку.
У нас не было секретарши. Мы пишем от руки вместе и печатаем врозь.
Когда нам обоим исполниться по тридцать шесть лет, здесь и там, - возможно, мы попробуем осуществить проект рождения и воспитания Радикального Субъекта, - в зависимости от итогов анализов генетического материала. Нисколько не отрицая ответственности за вероятную неудачу, особенно, за косвенное проецирование своего биологического ничтожества на будущего РС, мы, всё же уповаем на исправление ситуации. Преодолевший и превзошедший во всём, привнесёт в существование этого биологического тела, печатающего в данный момент эти строки, крупицу смысла. Ради такового мы стараемся в меру возможностей исправить дикцию, чтобы не испортить всё дело недоброкачественной речью, особенно, когда дело касается инвокации.
Остаётся ответить, почему именно к тридцати шести годам. Во-первых, потому что 3 и 6 дают в сумме 9, число, содержащее в себе все остальные числа, а во вторых, к этому времени мы уже будем готовы во всех смыслах к τόν σπληνα έκβαλείν.
А НА СЛАДКОЕ У НАС ВОТ ЧТО:
Сообщения
Комментариев нет:
Отправить комментарий