Uzumaki / Spiral / Vortex.

посвящается evrazia_tv.

Замечательное кино, рекомендованное к просмотру всеми злокозненными диаволопоклонниками, мракобесными рессентименталистами и соратникам / радетелям Квинты. Если тетралогия the Ring была мрачной эсхатологической притчей о Спасителе, то Vortex никого не спасает, поделом им; обучая двуногих сограждан и прямоходящих мертвецов тому, что их существование невыносимо убого, Spiral / Uzumaki являет собой не в меньшей степени, чем фильми Такёши Миике, добродетель неласкового приказа: не совершай добра и зла, это слишком человеческое, чтобы быть угодным Богам и другим сущностям высшим и существам благородным.

Рецепт этого замечательного фильма:

Во-первых — сюжет, а точнее, отсутствие фабулы, характерной для современного кинематграфа. Сюжет развивается как прочерченная по линейке обыкновенным карандашом черта: никаких внезапных для зрителя и угадываемых с самого начала искажений, никакого преднамеренного препятствия Праæдистинации. Все должны быть наказаны, в последовательности, изначально определённой, спланированной с точностью сердца йога или швейцарских часов. И действительно: гибнут все, включая т.н. нарратора, повествующего в прологе и эпилоге от третьего лица, что подразумевает, - к началу рассказа она был уже мёртва, что нисколько не мешает ей говорить, как своеобразному Терафиму. Собсвенно, локализованному архонту нарратор был нужен лишь для того, чтобы сообшить о своём существовании своим потенциальным и актуальным коллегам, а также предупредить желающих чего-то там исправлять собственноручно: не надо сюда ходить, чужих здесь не любят.

Это ревнительное охранительство очень и очень симпатично нам.

Последовательность различной меры комичности смертей такова, что определить, каким критерием «руководствуется» злое божество, бывшее обыкновенным гиком-хикикомори, невозможно; как правило, первыми гибнут «индифферентные», вторыми - «злые», а последними — добродетельные; последние же и поддаются воскрешению.
В данном же случае нарратор умалчивает, что происходит со всеми тремя категориями, между тем, как оператор живописует начисто лишённую героики мученическую гибель в умопомрачающих [зрителя] судорогах. В этот момент становится очевидным, что архонт не предрасположен спасать неисправимо испорченных существ, и не допускает из спасения. Тот кто считался центральным персонажем, а после — нарратором, ангелом-хранителем, в конечном итоге становится монструозным существом, агентом арзонта.

Во-вторых, актёрский состав. Актёры не играют, они изображают поведенческие модусы. Было бы странно, что посреди кромешно-слепящего ужаса и аморального террора некто принялся бы изображать высокохудожественную пластику, что для современных дивидов, особенно, для дисцциплинированных дивидов, обыкновенных дальневосточных школьниц и школьников, совершенно невероятно.
Мы однажды уже замечали, что трагические переживания — удел исключительных благородных Существ, прочие же могут поспособствовать лишь деградации как и чувственного опыта в пользу функциональности, так и жанрового искусства репрезентации Трагического. За это косвенное разоблачение наit почтение режиссёру, оператору и всей съёмочной группе.

В-третьих, превосходная визуализация. Предел-разрыв между правдоподобностью и неряшливой унификацией сокращён, не возникает досадливого раздражения, свойственного просмотрам продуктов т.н. атлантистского кинематографа. Симпатий и сочувствия к персонажам не испытывается потому, что ни один акт, жест или слово к тому не принуждает: напротив, каждая новая смерть приветствуется едва ли не аплодисментами, и после первой же трансформации некого человеческого организма в психическое и физическое чудовище доставляет искреннюю радость, граничащую с психотическим восторгом. Большую радость нам доставляло только прочтение Mega Zefal News, чего мы вам всячески желаем, как способствующее дальнейшему улучшению ситуации.

Пруфлинки:

Трэйлер:

Некоторые ключевые фрагменты: